Неточные совпадения
Кроме этих слов, он ничего не помнил, но зато эти слова помнил слишком хорошо и, тыкая красным кулаком в
сторону дирижера, как бы желая ударить его по
животу, свирепея все более, наливаясь кровью, выкатывая глаза, орал на разные голоса...
В узеньком тупике между гнилых заборов человек двадцать мальчишек шумно играют в городки. В
стороне лежит,
животом на земле, Иноков, босый, без фуражки; встрепанные волосы его блестят на солнце шелком, пестрое лицо сморщено счастливой улыбкой, веснушки дрожат. Он кричит умоляющим тоном, возбужденно...
— Ну, так что? — спросил Иноков, не поднимая головы. — Достоевский тоже включен в прогресс и в действительность. Мерзостная штука действительность, — вздохнул он, пытаясь загнуть ногу к
животу, и, наконец, сломал ее. — Отскакивают от нее люди — вы замечаете это? Отлетают в
сторону.
Он показал мне деревянного конька грубой работы, у которого под
животом вырезано было четырехугольное отверстие, и по
сторонам его фигурные столбики, долженствующие изображать ноги. Потом позвал Трезорку и стал проделывать с ним фокусы.
Стволы сухостоев, лишенные мелких веток, с болезненными наростами по
сторонам были похожи на людей с вздутыми
животами и с поднятыми кверху длинными руками, на людей, застывших в позах выражения сильного физического страдания, как на картинах Густава Доре — там, где изображаются мучения грешников в аду.
Когда его жена уходила на платформу освежиться, он рассказывал такие вещи, от которых генерал расплывался в блаженную улыбку, помещик ржал, колыхая черноземным
животом, а подпоручик, только год выпущенный из училища, безусый мальчик, едва сдерживая смех и любопытство, отворачивался в
сторону, чтобы соседи, не видели, что он краснеет.
— Ах, сделай милость, не было! — воскликнул генерал. — Как этих негодяев-блузников Каваньяк [Кавеньяк Луи Эжен (1802—1857) — французский реакционный политический деятель, генерал. В дни июньского восстания 1848 года возглавил военную диктатуру и использовал ее для беспощадного разгрома парижского пролетариата.] расстреливал, так только
животы у них летели по
сторонам…
И Василий Иваныч, и Павел Матвеич были люди вполне утробистые, с тою, однако ж, разницею, что у первого
живот расплывался вширь, в виде обширного четырехугольника, приподнимавшегося только при очень обильном насыщении; у второго же
живот был собран клубком, так что со
стороны можно было подумать, что у него в штанах спрятана бомба.
Сергей ощупью влез на нее, потом, лежа на
животе, спустил ноги вниз, на другую
сторону, и стал понемногу сталкивать туда же все туловище, не переставая искать ногами какого-нибудь выступа.
Между тем виновник этой суматохи, ни на секунду не прекращая своего визга, с разбегу повалился
животом на каменный пол, быстро перекатился на спину и с сильным ожесточением принялся дрыгать руками и ногами во все
стороны. Взрослые засуетились вокруг него. Старый лакей во фраке прижимал с умоляющим видом обе руки к накрахмаленной рубашке, тряс своими длинными бакенбардами и говорил жалобно...
Борьба между земством, с одной
стороны, и заводоуправлением, с другой, велась не на
живот, а на смерть.
Фаэтон между тем быстро подкатил к бульвару Чистые Пруды, и Егор Егорыч крикнул кучеру: «Поезжай по левой
стороне!», а велев свернуть близ почтамта в переулок и остановиться у небольшой церкви Феодора Стратилата, он предложил Сусанне выйти из экипажа, причем самым почтительнейшим образом высадил ее и попросил следовать за собой внутрь двора, где и находился храм Архангела Гавриила, который действительно своими колоннами, выступами, вазами, стоявшими у подножия верхнего яруса, напоминал скорее башню, чем православную церковь, — на куполе его, впрочем, высился крест; наружные стены храма были покрыты лепными изображениями с таковыми же лепными надписями на славянском языке: с западной
стороны, например, под щитом, изображающим благовещение, значилось: «Дом мой — дом молитвы»; над дверями храма вокруг спасителева венца виднелось: «Аз есмь путь и истина и
живот»; около дверей, ведущих в храм, шли надписи: «Господи, возлюблю благолепие дому твоего и место селения славы твоея».
Пресмешно, какое рачение о науке со
стороны людей, столь от нее далеких, как городничий Порохонцев, проведший полжизни в кавалерийской конюшне, где учатся коням хвост подвязывать, или лекарь-лгун, принадлежащий к той науке, члены которой учеными почитаются только от круглых невежд, чему и служит доказательством его грубейшая нелепица, якобы он, выпив по ошибке у Плодомасова вместо водки рюмку осветительного керосина, имел-де целую неделю
живот свой светящимся.
Запрягая лошадь, чтобы ехать за водой, он дважды молча ударил её кулаком по морде, а когда она, избалованная ласками Максима, метнулась в
сторону, прядая ушами и выкатив испуганные глаза, он пнул её в
живот длинной своей ногой.
— Захворал наш парнишка! — сказал он. — Должно,
живот застудил… парнишка-то… На чужой
стороне… Плохо дело!
Раиса медленно отодвинулась в
сторону, Евсей видел маленькое, сухое тело хозяина, его
живот вздувался и опадал, ноги дёргались, на сером лице судорожно кривились губы, он открывал и закрывал их, жадно хватая воздух, и облизывал тонким языком, обнажая чёрную яму рта. Лоб и щёки, влажные от пота, блестели, маленькие глаза теперь казались большими, глубокими и неотрывно следили за Раисой.
Дернуло спину, потом вдавило
живот — и ровно застучали колеса по белому камню: въехали на шоссе. Лошадь пошла шагом, и сразу стало тихо, светло и просторно. В лесу, когда мчались, все казалось, что есть ветер, а теперь удивляла тишина, теплое безветрие, и дышалось свободно. Совсем незнакомое было шоссе, и лес по обеим
сторонам чернел незнакомо и глубоко. Еремей молчал и думал и, отвечая Колесникову, сказал...
Оттого, что свет мелькал и дым от костра несло на ту
сторону, нельзя было рассмотреть всех этих людей сразу, а видны были по частям то мохнатая шапка и седая борода, то синяя рубаха, то лохмотья от плеч до колен и кинжал поперек
живота, то молодое смуглое лицо с черными бровями, такими густыми и резкими, как будто они были написаны углем.
Конец пути! Я был рад чему-то, Шакро — равнодушен. Он тупыми глазами смотрел вперёд и сплёвывал в
сторону голодную слюну, то и дело с болезненной гримасой хватаясь за
живот. Это он неосторожно поел сырой моркови, нарванной по дороге.
Отдавая ему револьвер, она захотела проверить, хорошо ли он стреляет, и уговорила Якова выстрелить в открытую печку, для чего Якову пришлось лечь
животом на пол; легла и она; Яков выстрелил, из печки на них сердито дунуло золой, а Полина, ахнув, откатилась в
сторону, потом, подняв ладонь, тихо сказала...
Когда вследствие частых посещений буфета шум в приемной увеличился, со всех
сторон поднялись голоса, обращавшиеся к Протасову с просьбой: «Дедушка, хрюкни!» Долго старик отнекивался, но наконец, остановившись посреди комнаты, стал с совершенным подсвистываньем борова хрюкать, причем непонятным образом двигал и вращал своим огромным сферическим
животом.
Новичок с своей
стороны обязывался переносить все это терпеливо, по возможности вежливо и отнюдь не привлекать громким криком внимания воспитателя. Выполнив перечисленную выше программу увеселений, старичок обыкновенно спрашивал: «Ну, малыш, чего хочешь, смерти или
живота?» И услышав, что малыш более хочет
живота, старичок милостиво разрешал ему удалиться.
— Ух, черт возьми! — произнес с своей
стороны Ступицын, схватившись за
живот, в который ударилась чья-то нога.
И он переложил правую руку на левую, держа обе перед
животом, перегнул голову на другую
сторону, втянул в себя, чуть не чмокнув, тонкие губы, позакатил глаза и замолчал с видимым намерением молчать долго и слушать без возражений весь тот вздор, который должна была сказать ему на это барыня.
Дама с
животом побагровела, взяла девочку за руку и быстро отвела ее в
сторону.
Те же стоны и кряхтенье стариков, не слезающих с остылых печей; тот же дым и вонь, а часто и снег, пролезающий по углам с наружной
стороны изб во внутреннюю; те же слабые писки голых и еле живых ребят со вспухшими
животами и красными от дыма глазами; но зимняя картина в орловской деревне никогда и не была другою…
— Спросите лучше, куда он не был ранен? В него попала шрапнель, причём он был ранен тридцатью шестью пулями, в грудь, в
живот, в обе руки и обе ноги, а дистанционная трубка снаряда врезалась ему в левую
сторону груди. Из висевших у него на шее на золотой цепочке образков, пять были повреждены пулями, а на одном оттиснулся отпечаток золотой цепочки.
В честь князя была выбита медаль, на одной
стороне которой он был изображен в княжеской короне, на другой же представлен город Москва и впереди в полном ристании на коне сидящим, в римской одежде, князь Орлов, «аки бы в огнедышащую бездну ввергающийся», в знак того, что он с неустрашимым духом, за любовь к отечеству,
живот свой не щадил. Кругом надпись: «Россия таковых сынов в себе имеет», внизу: «За избавление Москвы от язвы в 1771 году».
Старики рассказывали, что в его сапоги вмещалась целая мера овса. Бывало, он летом ляжет отдохнуть в своем саду, где, с его же разрешения, всегда гуляли дети соседей. Ребятишки окружат его и начнут просить, чтобы он посадил их к себе на
живот. Он согласится, втянет
живот в себя и задержит дыхание. Но лишь только несколько шалунов усядутся на его
живот, он вдруг освободит дыхание, выпустит
живот и ребятишки летят как мячики в разные
стороны.
Один из дьяволов, в накинутой на плечи пелеринке, весь голый и глянцевито-черный, с круглым безбородым, безусым лицом и огромным отвисшим
животом, сидел на корточках перед самым лицом Вельзевула и, то закатывая, то опять выкатывая свои огненные глаза, не переставая улыбался, равномерно из
стороны в
сторону помахивая длинным, тонким хвостом.
И когда я представлю дальше, что против меня на другой
стороне сидит немец и так же ощупывает свой
живот и считает меня с моим ружьем форменным дураком, мне становится не только смешно, но и противно.
Жалобные стоны с разных
сторон, мучительная боль бедра,
живота и спины развлекали его.
Поп отымает слегка от лица сложенные руки и искоса, за их прикрытием, смотрит на дьякона — дьякон вздрагивает, на цыпочках, большими шагами отходит в
сторону, налезает
животом на решетку и, ощупью найдя дверцу, выходит.
Она лежала в постели на спине в прямом положении, с наклоненною несколько головою на левую
сторону, обе руки сложены вместе, на
животе, с протянутыми пальцами.